ОСНОВАНО НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ

Вы решили снять непростой фильм. Расскажите, почему.

Эта идея возникла у меня довольно давно. Я знаю эту трагедию, и она меня волнует как мужчину, как отца. Я хотел показать человека, на которого обрушивается трагедия размером с мир, который рушится на глазах. При этом такое происходит лишь в его жизни - в жизни отдельно взятого человека, у остальных все продолжается. Вообще, «Непрощенный» - это мой путь «сказать». По-моему, любой режиссер изначально приходит в свою профессию именно для этого - не чтобы смешить, развлекать, а чтобы - сказать.

Насколько трудно писался сценарий? Или наоборот — легко и сразу?

Планировалось, что к нашему фильму сценарий напишет Мэттью Джейкобс, известный американский сценарист, и его имя будет в титрах - Мэттью сделал сценарную основу. Но когда дело дошло до непосредственной реализации задуманного, стало ясно, что нам нужны те люди, которые понимают наш менталитет, нашу культуру и мотивы героев фильма. Поэтому мы обратились к Сергею Волкову и Алексею Гравицкому, которым предстояло все это прожить, пропустить через себя… Процесс был очень непростым. Мы пересмотрели уйму материала, чтобы понять Калоева как человека, понять причины его действий. Сценарий был написан за несколько недель.

Сценарий был готов уже пять лет назад, но с подбором исполнителя роли главного героя пришлось непросто. В итоге им стал Дмитрий Нагиев. Как вы пришли к этому выбору?

Да, после долгих поисков я направил сценарий ему. Обычно актеры отвечают через полгода, но в этот раз ответ пришел спустя пару часов - «да». С Димой мы давние друзья, и он, как и я, тоже большей частью был связан с комедийной стороной кинематографии. Возможно, именно это немыслимое для всех перевоплощение многое и определило. «От нас такого никто не ждет, а мы сделаем», - сказал я ему, и сейчас счастлив, что случился наш тандем.

Можно ли настроить актера на роль отца, потерявшего семью? Как шла работа с ним во время съемок?

Я запомнил Нагиева, исполнявшего драматическую роль, еще в фильме «Чистилище», но этот сценарий так его поразил, что сначала он даже плакал. До съемок Дима смотрел всю доступную хронику в Интернете, все интервью Виталия Калоева. На самих съемочных площадках мы всегда обсуждали с ним, о чем сцена и что мы доносим до зрителя. Дима более чем самодостаточный профессионал, он самостоятельно проделал внутреннюю работу при подготовке к роли, и моим делом стало только направлять его.

Дима невероятный актер, он очень много привнес в роль от себя, но при этом каждое действие принимал с осознанием, что играет роль реального человека, который, вероятно, будет смотреть этот фильм.

Где проходили съемки?

На само Боденское озеро ездили только для того, чтобы посмотреть, что там и как. Основной материал был снят в России (сегодня Швейцарию можно найти в Подмосковье), за рубежом снимались только фоновые планы. Чтобы снять место катастрофы, мы находили фрагменты настоящих самолетов того времени. Нюансы дорабатывались на графике. Но в «Непрощенном» очень много натурных съемок в самолетах, в аэропортах. Тут все по-честному.

Сложно ли вам было эмоционально строить работу на съемочной площадке?

Мы с Димой находились в полноценном сотворчестве - я рассказывал ему, как вижу ту или иную сцену, а он привносил в нее свои предложения, которые часто украшали материал. Впрочем, были некоторые мелочи, которые помогали. Например, без линз он очень плохо видит, за счет этого появился взгляд, смотрящий в пустоту. Сложных моментов в самой съемке тоже было достаточно, например, когда Диме приходилось перебарывать себя, стоя на краю стройки, когда под ним в десятках метров находился бетонный пол…

Калоев дал свое согласие на съемки фильма, и его единственным пожеланием было - не делать из него труса. Как думаете, каким он получился в вашей кинокартине?

Виталий не стал читать сценарий, и я его понимаю. Невыносимо вновь погружаться в свое горе… Думаю, что образ героя в фильме и реальный Калоев близки. Первая ассоциация - это рухнувший личный мир, который он восстанавливает так, как может - пытаясь воззвать к тому, чтобы в мире каждого человека была справедливость, было понимание того, что дороже жизни родных людей нет ничего.

Первый раз Виталий Калоев увидел «Непрощенного» в Ессентуках на фестивале «Хрустальный Источникъ», где вы лично представили картину. Это было тяжелым испытанием для него?

Да, он находился в зале. Стояла такая тишина, что, казалось, я чувствовал его дыхание. Я не мог предположить, какая реакция у него будет, но для меня уже стало большой честью, что Виталий Константинович досмотрел картину до конца. После фильма нас подвели друг к другу родственники, и я видел, что он подавлен. Я сказал ему: «Простите, если что не так». Но вечером мы сидели за одним столом - значит, я не допустил ничего, что стало бы манипуляцией чужим горем, выдумкой…

Например, в американской кинокартине дом был деревянный, хотя на самом деле Виталий построил кирпичный дом. Я как режиссер и человек уже до начала съемок понимал, насколько такие детали будут важными для него.

То есть Виталий мог и не дать согласия на съемки фильма?

Разумеется.

Вы сами смотрели «американскую версию» этой истории?

Нет, я не смотрел этот фильм. На самом деле, мы уже работали над нашей лентой, когда «Последствия» показали в 2017 году. Позже я уделил некоторое внимание анализу американской картины… Знаете, главная их проблема - от человеческой трагедии там осталась только сюжетная канва. В принципе, это объяснимо - они работали на другую аудиторию, использовали принятые голливудские шаблоны. И роли, которые они раскрыли, разворачиваются совершенно иначе. Наш фильм, хотя он тоже художественный, максимально приближен к реально произошедшим событиям. Диспетчер у нас - винтик бездушной машины, «выход из строя» которого привел к гибели семидесяти человек.

Герой Нагиева - ходячее горе, ведомое невыносимым чувством несправедливости, а не «машина-убийца», смысл существования которой вдруг сводится к мести.

В американской версии все морализовано и настолько «разжевано», что думающему человеку такая «демонстрация» кажется ненастоящей, да и вряд ли она таковой является.

Дмитрий Нагиев, сыгравший главную роль в фильме, смог передать те эмоции, которые вы хотели продемонстрировать зрителям?

Это была непростая роль даже в «техническом» плане. Грим был очень сложным. Борода должна была расти - ведь время идет. Но больше всего меня поражало то, как менялся Нагиев после грима. Походка, осанка, реакции - все. На него будто бы давил страшный груз. Дима принес в довольно прямолинейный фильм важный символизм в ключевых эпизодах. Он блестяще справился с самым точным признанием героя самому себе - «Я поссорился с Богом». Он совладал с тяжелейшей фразой в суде - «А как бы поступили вы, увидев своих детей в гробу?». Он действительно прожил эту роль. Он просил убирать фотографов с площадки, чтобы его ничто не отвлекало. Я тоже старался все пропускать через себя, здесь нельзя было позволить себе промахнуться. Хотя я и сегодня не считаю, что нам удалось совершенно все, я точно знаю - мы старались и выкладывались на полную катушку всем составом.

Что для вас оказалось самым тяжелым на съемочной площадке?

Эмоциональные, этические вопросы порой бывали очень непростыми. В сценах, где мы показываем последствия авиакатастрофы, мы снимали детей без «кровавого» грима, все отрабатывалось на компьютере - ни одному родителю или ребенку даже ради большого кино не хочется проходить через то, чтобы сближаться со смертью. Когда Дима играл сцену, где герой находит дочь мертвой, девочка-актриса плакала. Тяжелее играть, когда ты знаешь, что это - реальные события, а не вымысел.

Вы считаете, что, несмотря на такой объем работы, удалось воплотить не все задуманное? Картина получает разные отзывы – преимущественно положительные от зрителей и достаточно большое количество отрицательных от кинокритиков.

Для меня это знаковая картина так или иначе, и я точно знаю, что я не стремился «словить хайп» и все такое. Мне действительно хочется, чтобы зрители воспринимали этот фильм так, как должны восприниматься художественные фильмы, особенно трагедии - как произведение искусства. Я хочу, чтобы его смотрели люди. Оценивали режиссерские, монтажные, музыкальные ноу-хау, увидели блестящую актерскую работу, заново открыли Диму Нагиева. Видели историю о справедливости и мести, о человеке, который не перестает бороться за право быть услышанным. Это трагедия, но она - о желании жить, любить свою семью и близких, и именно с этими эмоциями остается зритель.

Вы ждали таких результатов проката? Первое место в кинопрокате России и стран СНГ по итогам последних выходных сентября, кассовые сборы - свыше 150 млн рублей…

Поймите - два года мы делали фильм не для тех, кто приходит в кинотеатр погрызть попкорн. Наша лента - для думающей аудитории, и мы не ждем результатов проката, как у фильмов про супергероев из комиксов. У нас в центре вниманиz - человек и его мир, а не мир вокруг и человечество в целом. Я не маркетолог, и, если фильм оказался успешным - для меня это признание зрителя, а не маркетинговая победа. Значит, все звезды сошлись правильно.

Вы будете расширять границы проката?

Могу сказать, что нашу картину уже купили Китай и Кипр. В данный момент ведутся переговоры с прокатчиками Германии, Швейцарии, стран Бенилюкс. Успех фильма на Родине дает о себе знать, и его хотят видеть в других странах.

Спор о том, правильно ли поступил Калоев, наверное, невозможно завершить. Вы сами - как человек - понимаете его, считаете то, что он сделал, единственно верным решением?

Я встречался с одним умудренным опытом осетином, и он сказал: «Пойми, это встреча двух цивилизаций. Если бы диспетчер обнял Калоева у дверей своего дома и сказал: «Прости меня!» - убийства бы не было». Там люди думают, что утрату человека можно просто компенсировать деньгами. А у нас на первом месте человеческие отношения. Конечно, мы не оправдывали героя и нигде не показывали, что месть - это хорошо. Мы старались показать судьбу человека, давали зрителю возможность «примерить» ее на себя. Чтобы люди сами видели этот дисбаланс, а то получается, что человек, потерявший семью и смысл жизни, не может быть оправдан за убийство, а «прекрасный семьянин», по преступной халатности отправивший на тот свет десятки людей - может? Зритель должен понять, что либо он не приемлет любое убийство, либо убийство можно оправдать, и именно над ответом на этот вопрос заставляет его размышлять наш фильм.

Финальный вопрос. Скорее, философский… В вашем фильме мы видим, насколько циничен стал мир. Как вы думаете, мы действительно сегодня забыли о ценности человеческой жизни?

Я думаю, что это рано или поздно закончится. В конце концов, мы создали мир таковым, мы и решим эту проблему. Самое страшное - это то, что происходившее между дирекцией авиакомпании и людьми, потерявшими своих близких, было еще страшнее и еще циничнее, чем то, что мы частично отразили в ленте.